0 
0 Вынужденный переезд. Печаль и радость русского охотника
Фото: 1zoom.ru
Рано или поздно всему прекрасному приходит конец. Пришлось и мне покинуть построенный своими руками дом (сам рубил и поднимал стены из близрастущего леса), службы, огород и мой домашний скот. Кошка и собака, понятно, поехали со мной, в новую неведомую нам жизнь, Думал, будут проблемы с лесовиком, но, видимо, я ему тоже поднадоел за четверть века, и он моему отъезду не препятствовал. Все продал за смешные деньги и ушел, не оборачиваясь.
Прошло уже два года жизни в другом месте, но прийти и посмотреть, как там и что, не могу: боюсь, сердце не выдержит. Да, состарился неожиданно, сердце развалилось, и пришлось мне в 68 лет менять образ жизни и в общем-то судьбу.
Дал команду моим дочерям купить мне жилье где-нибудь на дальней городской окраине. Город мой по своей сути совершенно финский и хвалится своими разнообразными окраинами, вросшими в окружающие леса и воды. Квартира была найдена в микрорайоне, расположенном выше плотины Камской ГЭС, в месте соединения Камы с Чусовой. В точке этого слияния, по утверждению некоторых «экспертов», родился Заратустра, но я, по счастью, ничего в этом не понимаю и выбрал это место из-за огромного зеркала речной воды, соснового приречного бора и относительной тишины.
Дочки обо всем договорились, прихватили деньги и меня и на Степе (старший внук) помчались платить и свидетельствовать. Когда приехали на место сделки, выяснилось, что сын бабки-продавщицы против продажи квартиры. Я тут же покинул место встречи моих разъяренных дочерей и несчастной молоденькой риэлторши. Видавшие виды таежники знают, как беспощадно треплют матерые лайки зазевавшегося енота, здесь эта картина повторилась во всем ее блеске, но только, кажется, без печального финала.
Счастливой находкой моей старшей дочери Анастасии оказался поселок «Звездный», расположенный в тридцати километрах от Перми. Возведен он среди уральской тайги, на берегу незначительной речонки для военнослужащих специального инженерного подразделения. Подразделение как военная единица уже давно перестало существовать, а поселок остался.
Поселение это включает в себя десятка два пятиэтажек хрущевского и брежневского типа, присутствуют в нем магазины всех видов и сетей, аптеки, другие социальные службы и представительства. Замечателен он уже тем. что на окнах первых этажей здесь нет решеток, а дети и собаки гуляют по улицам где хотят и когда хотят. Всем известные дворняги разгуливают по центральной улице поселка с цветными клипсами в ушах и строго делятся по своим финансовым предпочтениям. Самые страшные и ободранные днюют зимой под батареями вестибюля Сбербанка, а внук ротвейлера предпочитает контору микрофинансов. В общем, поселок как поселок. Каждому постсоветскому человеку он знаком и понятен. Но я буду петь о другом.
Приступаю к описанию известных мне лесных и водных окрестностей «Звездного». Селение располагается на отроге Тулвинского кряжа на берегу древнего Пермского моря. О нем сведущие люди утверждают, что плескалось оно в наших краях 300 миллионов лет назад. Берег моря достаточно крут, и сегодня глубина морского залива варьирует от 60 до 100 метров. По дну моря движется не какая-нибудь древняя рептилия или другой какой стегоцефал, а вполне себе тихая и смирная речка Юг (по коми Чистый) с болотистыми берегами и хрящеватым каменистым дном.
Вытекает она из старого заводского пруда и после недолгого блуждания по дну морскому впадает в широкий пруд «Звездного». Когда-то, что следует из названия, речонка действительно была чистой, и даже сегодня, протекая через медистые песчаники, она приобретает местами голубовато-купоросный цвет. Остальное дно моря занимают спелые осинники с вкраплениями берез и сосен.
Первое же знакомство с этим приречным лесом выявило для меня проживание в нем двух лосих с лосятами и кабанью тропу, убеганную поросятами-сеголетками. Передвигаться по берегу реки совершенно невозможно из-за топкого болотистого грунта и зарослей черемухи, ивняка и ольшаника. Пришлось тащить на дно морское резиновую лодку и по воде знакомиться с окрестом. Южок уже слегка подперт ниже расположенной плотиной, и по мере сплава река достаточно быстро расширяется и после крутого поворота открывается в широкое зеркало пруда .
Знакомство с рекой проходило во второй половине августа. Проплывая вниз по течению, я поднял две стаи крякашей и стайку чирков, обеспокоил шумно-скандальное семейство цапель. На платформе из сваленных в кучу ивовых прутьев, устроенной вездесущими бобрами, принимала солнечные ванны разжиревшая до последней невозможности речная выдра. Мне удалось подплыть к ней метров на десять, прежде чем она с грохотом и брызгами свалилась в воду. Две неожиданные встречи поджидали меня далее.
Первая предстала передо мной в виде семейства лебедей, выплывших из островного камыша. Лебедей до этого я видел только на лужах моховых болот Севера и то за 100–150 метров, а тут до красавцев-шипунов было метров тридцать, и с ними плыли три серо-пепельных лебеденка. Второй неожиданностью стала встреча с семейством чомг. Это ушастое чудо-юдо я видел только в охотничьих справочниках времен культа личности, правда, они тут же занырнули и исчезли из виду.
Вот так неожиданно и предстал передо мной какой-то затерянный мир непуганой речной живности, подсвеченный активной лосино-кабаньей жизнью.
Перепрыгнем в следующий год, когда я уже мог спокойно оставлять в кустах лодку и удочки. Подойдя к месту складирования всего своего рыбацкого, я учуял до боли знакомый запах. Ну так и есть, и этот отметился! Около лодки была навалена стандартная медвежья куча, которой хозяин этих мест эффектно указал мне на свое присутствие здесь и соответствующие права. Конечно, он мог спокойно разодрать мою лодку, с него бы сталось, персонаж-то достаточно вредный!
Здесь же, в самом начале пруда, я и устроил себе рыбацкое становище. Расчистил участок берега, заплотил его, установил седало и рогули для удилищ. Пришлось лезть в воду и расчищать дно от коряг и густой водной растительности. Дно засыпал светлым песком (подвезли для пляжа) и сразу начал прикармливать рыбу. Удилища вырезал из берегового черемошника, приладил к ним катушки древнего советского типа и петли из стальной проволоки. Лодку и удочки прячу в кустах, домой ничего не таскаю. К месту ужения добираюсь через лес, и весь мой путь от дверей подъезда до места рыбалки занимает полтора часа (разумеется пешком).
В первый сезон донимала прудовая жирнючая плотва — рыба, по мне, сорная. Пива я никогда не пил, а когда был в форме, употреблял только национальный напиток, а его закусывают всем известной морской рыбой. В дальнейшем подошла вполне себе приличная рыба, и однажды при попытке вывести килограммового карася пришлось прыгать в воду и, подтащив его к себе, по волейбольному выбросить на берег. В тот же вечер быстро связал себе подсак и соответствующий размерам рыбы садок.
В нынешнем году рыбалка приобрела какие-то совершенно гомерические формы. Линь по 400–600 г в улове совсем не редкость, а имелись и два трофея: один на килограмм, а другой на полтора. Караси ловились по 300–500 г, а трое были по килограмму. На два кружка исправно садились вполне себе щучки по 500–700 г. Ловлю я, понятно, с берега, так как если буду сидеть в лодке, то через полчаса просто не разогну колени.
В прошлом году по пути к месту рыбалки я набирал по полведра плотных и красивых красноголовиков, но то, что творилось в грибном царстве в сезон 2024 года, не поддается никакому описанию, подобное я, возможно, видел только в раннем детстве.
Вот такая сложилась у меня водно-рыбацкая жизнь в месте моего нынешнего проживания. А обо всем, что связано с грибами, лесным и полевым зверьем, поведаю во второй части «Звездной» хроники.
Фото автора
